С точки зрения стандартной хронологии всё очень просто — Третьего президента назначил Второй президент, который, в свою очередь, был назначен Первым президентом, а Первый президент сам был не очень-то легитимен. Приходится признать, что новым президентом России будет — если не случится чего-либо совсем уж из ряда вон выходящего — Дмитрий Медведев. Будет он не более легитимен, что оба его предшественника. Впрочем, менее легитимным он не будет тоже.
Есть очень много людей, которые сделали бы всё возможное, лишь бы Медведев президентом не стал. Но, говоря откровенно, что такого они могут сделать, лично мне неизвестно. То есть, строго говоря, можно делать всё что угодно — Медведев всё равно вступит в обязанности президента, поскольку его назначил таковым действующий глава государства. Что посоветовать в этой ситуации тем, кто считает просто необходимым как-то на что-то повлиять 2 марта, мне неизвестно. Чтобы на общефедеральных выборах какой-либо демарш стал хоть немного заметным, в нём должен участвовать хотя бы один процент населения, потому что всё, что ниже порога одного процента — это не принимаемая во внимание «политическая пыль», «статистическая погрешность» — не более.
Может ли какое-либо общественно-политическое движение в современной России (кроме первых трёх партий из Госдумы) заставить услышать себя и последовать своему совету полтора миллиона человек? Мне про такие общественные движения ничего не известно. Увы. Если говорить про сугубо национал-социалистический спектр (включая в него не только явных национал-социалистов, но и всех тех, кто в той или иной степени разделяет хотя бы отдельные аспекты идеологии), то тут счёт и вовсе идёт на доли процента. Так что объявят ли эти доли процента кому-то бойкот или придут и проголосуют — это никакого, даже минимально заметного влияния на итоги 2 марта оказать не может. Это примерно, как кто-то плюнет в кастрюлю с супом ненавистному соседу — вроде дело сделано и есть какое-то моральное удовлетворение, но сосед суп съел и не заметил.
Так что, не имея в руках политический инструмент федерального уровня, влиять на политические мероприятия в общегосударственном масштабе нереально. Я уже очень много говорил и писал на эту тему — очень смешно палец о палец не ударять для того, чтобы создать субъект реальной политики, но при этом постоянно стремиться делать какие-то громкие заявления в стиле: «объявим бойкот», «выразим негодование» и т.д. и т.п. Впрочем, если кто-то считает, что обладает таким политическим инструментом, то разумеется может объявлять бойкоты — это, как говорится, дело вкуса и адекватности самооценки.
Лично я намереваюсь 2 марта посетить избирательный участок, чтобы полюбоваться на возможно последние выборы президента в России, полюбоваться и, возможно, взять на память сувенир в виде бюллетеня.
Словом, с точки зрения выборов как таковых, никакого выбора 2 марта не будет — в этом нет ничего нового для политической истории «Новой России», истории постсоветской. Другое дело, что сама по себе политическая ситуация 2008 года очень сильно отличается от ситуации года 1996-го. Чтобы разобраться в том вопросе надо бросить хотя бы самый беглый взгляд на политическое поле России.
С точки зрения националистической, вернее — русской националистической — нынешний режим ни о чём другом так не мечтает, как стереть в порошок русский национализм, как политическое движение. В таком взгляде нет ничего странного — каждый собственную боль ощущает сильнее, чем боль постороннего. И, однако, политик не имеет право на узкий взгляд, он должен, даже обязан охватывать как можно более широкий спектр происходящих событий. Так давайте обозрим — хотя бы в общих чертах — что происходит в России в той клоаке, которая называется «политическое поле».
Немного истории.
20 апреля 2002 года в Москве проходила операция «Вихрь-антиэкстремизм». В этот день возле посольства Израиля проходил небольшой митинг. Не помню точно, какой был взят девиз митинга, но к вящему удивлению проезжающих милицейский патрулей, митинг был санкционирован. Если бы я не принимал участия в том митинге, сегодня я и сам не поверил бы, что в 2002 году можно было запросто получить разрешение на публичное мероприятие 20 апреля, да ещё не где-нибудь, а перед посольством Израиля. Как бы там ни было, но всё было именно так: 20 апреля, солнце, милиция в огромных количествах и небольшой митинг. Митинг завершал я, зачитав письмо-обращение в адрес Президента РФ, в котором говорилось, что главной экстремистской организацией в России являются либералы и Союз Правых Сил и содержалось требование запретить СПС, как экстремистскую организацию. Участники митинга проголосовали за это требование и на следующий день я подал резолюцию в приёмную Президента РФ. На этом всё вроде бы и закончилось. Глупо и бессмысленно? Может быть.
Но прошло пять лет и что же мы видим? То, что в 2002 году казалось просто фантасмагорией, сегодня является явью — СПС если ещё и не объявлена экстремисткой организацией, то во всяком случае отношение со стороны власти к ней очень и очень жёсткое. То же самое, впрочем, можно сказать и про отношение ко всему спектру либеральных «партий» и «движений». Про тот жёсткий прессинг, которому в 2007 году подвергались все эти кучки «оранжевых» политических сгустков, даже говорить не стоит — «Другая Россия» (и целый спектр прилипших к ней политобразований) подвергался самому жёстком давлению. С этим, вроде бы, никто спорить не будет. Неразрешённое 23 февраля 2008 г. шествие в Санкт-Петербурге, которое намеревалось пройти под названием «Русский марш», было, собственно, закамуфлированной попыткой провести «Марш несогласных», так что удивляться последствиям особо не стоит.
Ну а официальный партии, которые вошли в Государственную Думу пятого созыва? Если прочитать весь список жалоб, которыми пестрел Интернет сразу после выборов в Госдуму, то можно с уверенностью сказать, что КПРФ и ЛДПР также испытывали весьма жёсткое давление со стороны чиновников, опекающих выборы. А что касается «Справедливой России», то удар по ней был такой силы, что даже не верится, что эту партию возглавляет действующий спикер Совета Федерации (который недавно обильно жаловался по поводу снятия кандидатов «СправРоса» с выборов в муниципальные советы).
Ну а как же силы сугубо прокремлёвские? Может у этих всё блестяще? Разбираясь в ситуации, приходится констатировать, что от былой самоуверенности таких движений, как «Наши» и «Молодая Гвардия Единой России», не осталось и следа — их сильно «сдули», указав на их не очень высокое место в нынешнем государстве.
В этом контексте положение русского националистического движения не выглядит таким уж ужасающим, как это порой приходится слышать. Как говорится — все познаётся в сравнении. Разумеется, дела на этом фланге тоже не блестящи, но они ничуть не хуже, чем у либералов, «оранжевых» и даже официальных партий. А обвинительное оправдание знаковой фигуры русского национал-патриотизма — Бориса Миронова, и вовсе делает ситуацию весьма двусмысленной. После того, как суд над Борисом Мироновым фактически закончился ничем, не приходится говорить, что власть «беспредельничает» в отношении националистов.
Отдельно следует выделить движение скинхедов. В этой среде действительно высок процент возбуждённых уголовных дел и обвинительных приговоров. Но, во-первых, ультраправая субкультура (скинхеды), как бы не пытались её выставить политическим движением, таковым не является, продолжая оставаться именно молодёжной субкультурой. А во-вторых, ужесточение того, что порой красочно именуется «уличным террором», неминуемо рождает и встречное ужесточение ответных мер со стороны государства, поскольку государству, как ни крути, в общем и целом глубоко безразлично какими идеями приправлены уличные убийства. С точки зрения закона — убийство остаётся убийством, даже (а может быть — особенно) если произошло на национальной почве. Если скинхеда задерживают на месте преступления, то судить его будут за вполне конкретное избиение или убийство, а не за то, что он это деяние оправдывает своими националистическими воззрениями (последнее является лишь усугубляющим фактором при вынесении приговора).
Словом, если рассматривать русский национализм в чистом виде, то дела его вовсе не так плачевны, как порой кому-то кажется. Во всяком случае, повторюсь, дела русских националистических организаций ничуть не хуже, а пожалуй даже лучше, чем у либералов и «оранжевых» — как ни крути, а «Русский марш» 4 ноября 2007 года прошёл без всяких препон, да ещё с отдельно выстроенной НС-колонной. С «оранжевыми» разобрались куда круче.
Обобщая, можно сказать, что нынешнее государство ко всем без исключения партиям и общественным организациям — за исключением полностью контролируемых Кремлём — относятся с подозрением. И тут мы подходим к весьма интересному вопросу — что за политический режим установился в современной России?
Велик соблазн назвать нынешний режим авторитарным. И в самом деле отдельные черты авторитаризма проглядываются всё отчётливее. Но так ли это на самом деле? Чтобы разобраться с этим вопросом, а также с тем, каковы ближайшие и отдалённые стратегические перспективы режима, следует написать отдельную статью. Что я и сделаю в ближайшее время, поскольку вопрос этот крайне важен для понимания не только политической ситуации, как таковой, но и того, каковы политические перспективы национал-социалистов в ближайшем будущем.
Памяти творца